Всепоглощающая черная, пропитанная насквозь мерзотой, бездна, что затягивает в себя. Ты попадаешь в нее и понимаешь, что больше тебе оттуда не выбраться, потому что это что-то тягучее и липкое, как лента для мух, что вешается в квартире, дабы эти назойливые насекомые перестали доставать жильцов. Порой Ангел чувствовал себя именно такой мухой, которая иногда видит что-то светящееся в далеке, и запах столь приятный, что невозможно не откликнуться. Однако, вовремя понимает, что нужно свернуть, что не туда идти, и все это лишь приманка, чтобы просто извести сознание несчастного на тот уровень, где его больше не  будет беспокоить совершенно ничто, способное вывести аякаси из себя, как в переносном, так и в прямом смыслах.
Так ли, на самом деле, Неббиа любил тишину, которая часто окружала его, и которую он часто требовал от всех окружающих? Кто знает, ему толком так и не удавалось никогда погрузиться в ту тишину, которую жаждал услышать. Говорят, что в тишине не слышно ничего. Но это не так. Ты слышишь, как в месте, где не издается ни одного звука, тебе на уши давит что-то звенящее, плотное и очень тяжелое. От этого никуда не деться, разве что убежать туда, где хотя бы тикают часы. Она будет преследовать тебя, эта тишина, а тебе вновь захочется туда попасть, чтобы убедиться в ее существовании. Итак будет всегда после того, как впервые распробуешь на слух подобное.
Змей давно не задумывался над тем, что заставило все семейное проклятье пасть такой силой удара именно на него. Неужто продолжения этого проклятого рода больше не будет и все закончится именно на нем? С одной стороны это было бы замечательно, ведь больше ни один Ангел не будет чувствовать себя падшим, чувствовать себя чем-то таким, что явилось на свет огромной ошибкой природы, случайно пошутившей во время их рождения. Вот только один Леоне не обращал на это никакого внимания. Ему было все равно, умрет он в одиночестве, не оставив после себя более никого, или будет окружен верными друзьями и родными, которые продолжать нести это проклятье на собственных плечах, а может быть ему чудесным образом удастся избавиться от этой непосильной ноше и навсегда освободить себя и весь свой род от этого падшего проклятия, которое они все заработали по вине глупых людишек, что сами себе придумали невесть что.
Медленным шагом прогуливаясь по территории академии, Хэби вышел на школьный двор и остановился. Осмотревшись, Ангел задумчиво отметил, что даже это место столь красиво и прекрасно, что никогда не сможет сравниться с ним самим, столь уродливым и пугающим. Сколько живых существа не боялись его крыльев и воспринимали нормально? Не так уж и много, хотя и на это Неббиа не обращался ровно никакого внимания. Возможно, именно такое отношение ко всему этому всех и пугало, кто мог знать. Но характер не исправишь, тем более, если он тебя полностью устраивает.
Тихо вздохнув, Ангел прищурился и посмотрел на солнце, что начинало уже медленно заходить за горизонт, окрашивая небо чуть ли не во все цвета радуги. Кто сказал, что радуга бывает лишь во время дождя? Глупые и наивные, радуга всегда есть на небе, ее лишь не видно не вооруженным взглядом, не окропленным водой. Люди не достойны видеть эту красоту постоянно, потому она всегда прячется, лишь изредка появляясь своим изящным танцем, словно обновляется и смывает пыль под дождем. И снова тихий вздох. Небо. Что это такое? Если кто когда и падал в небо, то знает, каково это, знает, что такое полет и прочее. Но услышать рассказ от кого-то... это совсем не то, что прочувствовать на себе самом. Ему не суждено подняться в небо, не суждено взмахнуть крыльями в движении поднятия самого себя в воздух. Аякаси принял истинную форму. Странно, что при появлении крыльев, одежда всегда оставалась целой, словно это был лишь мираж, заставляющий и самого Ангела верить в то, кем он является на самом деле. Расправить кости, потянуться, выпрямиться, разминая все тело. По позвоночнику пробегает легкая дрожь и облегчение после снятия напряжения. Крылья, своими костями, вздымаются вверх острыми, как бритвы, кончиками, будто сейчас резко опустятся во взмахе и Ангел оторвется от земли.

Настроение. Оно было откровенно плохим. Впрочем, у каждого свое понятие плохого настроения, потому-то все живые существа столь разные и не похожие друг на друга. В понятии Неббиа, плохое настроение - это нечто такое, что не позволяет спокойно идти дальше, без лишних мыслей в голове. А в голове всегда присутствуют какие-то мысли. Сейчас Хэби чувствовал себя чем-то маленьким и жалким, ни на что не способным. Возможно, так и было, если сравнивать с чем-то глобальным, но было ли это вообще так.. Вряд ли кто-то это знает и сможет узнать. Сегодня от Ангела можно было услышать слишком много вздохов, очень не характерным для него.
Крылья, вздымленные вверх. Тянутся, они словно сами тянутся к небу, к которому с рождения должны были привыкнуть, они всегда должны были рассекать своими перьями облака. Но этого не случилось, как и не случится никогда. У них нет таких свойств и способностей, позволяющих подниматься ввысь, безграничную и свободную. Ангел опускает плечи, словно расслабляется от понимания того, что не суждено. Прикрывает глаза, крылья складываются в ожидании новой попытки подняться, хотя бы на миллиметр от земли. Интересно, какого цвета перья должны были быть на этих костях? Мягкие или жесткие? Длинные или короткие? Много их было бы или мало? Об этом никто и никогда не узнает, даже сама "рассеченная напополам змея". Так все всегда представляли себе крылья этого несовершенного и несостоявшегося Ангела.
Аякаси не услышал чужих шагов. Видимо, настолько погрузился в собственную голову и прошлое, что потерял связь с реальностью. Он обернулся и увидел Садамицу, подошедшую к нему. Питон, на удивление, радостно зашипел, завидев гостью - это можно было почувствовать, если знать собственную рептилию так хорошо, как знает ее Леоне. Вопрос. Скорее всего, его можно назвать правильным, если считать то, что девушка не знала причин, по которым Змей стоял здесь. Библиотекарь слегка поклонился Саган в приветствии. Он поднял голову вверх, глядя на небо, разукрашенное всеми возможными для него цветами.
- Зачем крылья, если не чувствуешь ветра в лицо?
Он ответил вопросом на вопрос. Отчего-то, внутренне Хэби прекрасно понимал, что его отлично поймет тот, кто с небом на "ты" и знает полет вдоль и поперек. И правда, зачем они нужны, если ты не способен на подобное. Аякаси вновь расправил кости. Делая ими взмахи, словно вот-вот взлетит, он приподнялся на мысочках, как-будто тянулся к небу. Несколько взмахов, он все еще смотрит в небо. Не видя больше ничего, кроме облаков, ему показалось, что он приподнялся над землей на несколько сантиметров. Но лишь видение подсознания - голова слегка закружилась и библиотекарь опустил голову, вновь сложив крылья. Мотнув голову, он привел видение в порядок, деревья перестали шататься, а небо падать на плечи. Рептилия, словно что-то почувствовав, чуть сильнее сжала кольца собственного тела. Неббиа лишь поморщился.
- Скажите, Садамицу-сан... Каково это - касаться облаков?
Ни с кем и никогда Ангел не заводил подобные разговоры. Но сейчас он не мог промолчать. Перед ним тот, кто сможет ему хотя бы рассказать, что такое летать. И настроение вполне распологает к тому, чтобы сдать себя с потрохами. Ведь очень многие полагали, что даже с такими крыльями Ангел вполне себе может летать. Все руководствовалось тем, что это крылья. Как глупы и наивны были такие существа. У этого аякаси иная судьба. Рожденный ползать летать не может. Рожденный летать может спокойно лишиться этого свойства.

Чего бестолку махать крыльями, что никогда не поднимут аякаси в небо. Он снова их сложил, пусть они все еще видны, но так же бесполезны, как и при состоянии таком, когда никто не может их лицезреть. Грустно это или нет, уже не имело никакого значения, сейчас вся бездна отчаяния за свой недостаток заполняла мысли пустотой, которая лишь едва заметной скорбью отражалась на лице Ангела. Он опустил голову и посмотрел на землю, на которой твердо и уверенно стоял. Однако, и это порой казалось лишь иллюзией. Возможно, Ангела вообще не существует, а все это ему лишь кажется, все это лишь в его голове, ведь он так умеет фантазировать, что любой поздросток позавидует.
Неббиа обратил взгляд на Саган. Сложный вопрос. Да, конечно. Как предсказуемо. Даже для того, кто мог бы жить в небе, а не на этой грешной земле, на которой практически любой может стоять уверенно. Да, Хэби с рождения мог ходить по различным поверхностям, как по родным, мог даже ходить по воздуху. Можно было подумать, что эта способность, которая тоже не всем достается, хоть как-то способна компенсировать отсутствие полета в жизни Леоне. Какая глупость и наивность. При большом желании, аякаси может даже забраться на облака и пройтись по ним, хотя для многих они и невесомый факт, до которого вообще невозможно дотронуться. Возможно, это и так на самом деле, но только не для Хэби. Однако, для Змея сие не в новинку, ему нужен ветер в лицо при возможности лететь вниз на скорости.
- Я так и думал.
Едва различимый шепот разочарования. Прикрыть глаза и проследить за поклоном. Таким быстрым, недолгим и легким, но содержащим в себе множество тяжелых мыслей, способных привести к чему-то особенному и неоднозначному. Дракон ли блестнул глазами или же девушка сама что-то придумала? В любом случае, эти различные тела невозможно было разъединять, это одно целое, лишь в разных обличиях. Порой самому Ангелу казалось, что все эти человеческие оболочки, лишь иллюзии, насланные всеми друг на друга, чтобы не видеть величавость или же уродство. Да, это спасение от людских глаз, довольно хорошее спасение, натуральное и менее чем наигранное. Но почему сами аякаси не видят того, что черканула судьба на их ковре на самом деле? Возможно ли, что по той же самой причине, что и скрываются они от людей?..
- М? Да, конечно.
Слегка неожиданно выйдя из собственных мыслей, Ангел не совсем осознал, о чем его попросили. Составить компанию, да, без лишних проблем, с этим Драконом он готов был хоть прыгнуть с обрыва, и не важно по каким причинам. Но что именно хочет сделать Садамицу? Неожиданное приглашение с собой, да еще и за территорию академии.
Исправить упущение? Какое упущение? О чем она?
Ангел не совсем понимал, что произошло в то время, пока он был в легкой отключке, погруженный в свои мысли. Но так было даже интереснее. Сейчас они дойдут до нужного Садамицу места и Неббиа все расскажут. Питон любопытно вертел периодически головой, словно его действительно заинтересовало происходящее. Хотя, ведь, эта рептилия не раз была за территорией академии и знает все, что тут твориться. Хэби нащупал в кармане джинсов семена. Обычные и ничем не примечающиеся. Но тот, кто обладет его способностью, может сделать из них то, что не под силу больше никому. Кинув пару зерен в землю, он провел над этим местом рукой. В это же мгновение из земли проросли зеленые прутья, напоминающие лианы, сплели из себя подобие того, где можно хранить землю и, словно ненароком, остановились прямо перед Саган. Несколько секунд спустя, прямо на глазах девушки, из земли выросло три лунных цветка, белоснежного окраса, разве что не светились под уходящим солнцем.
- Он просто напомнил мне о Вас.
Цветок, что не при каких условиях не подчиняется людям. Сколько бы не пытались человеческие создания вырастить это растение в неволе, у них это не получалось, да и вряд ли когда-то получится. Неприступное, неприкословное и просто свободное. Лунный цветок кланяется лишь от сильного порыва ветра, ветра, что ласкает его лепестки, в которых в любое время собраны капли росы.

Отредактировано Nebbia Leone (31.01.13 13:22:03)

Идти по лесу с крыльями было не очень удобно. Они постоянно задевали низкие ветки и так и норовились запутаться в каких-нибудь кустах, которые вставали на пути по краям тропинки. Ангел спрятал свои кости в незримость и тихонько вздохнул. Его каждый раз словно передергивало, когда крылья исчезали из вида, будто все это он втягивал в себя, а не просто покрывал завесой невидимости.
Неббиа посмотрел на Саган в ответ. На удивление, даже ему удалось улыбнуться весьма тепло и приятно, а не как обычно. Но улыбка быстро опала, в глазах блестнуло чувство, которое не разобрал даже сам аякаси. Он слегка пожал плечами.
- Способность тех, кто рожден ползать. Я получил ее случайно. И погубил нескольких экзорцистов. Я был рожден для неба, но был полностью поглощен землей.
Тихо хмыкнув, Леоне посмотрел себе под ноги и пожал плечами. Он не стал уточнять, за что и по какой причине убил экзорцистов, вряд ли такие подробности были интересны Садамицу. Да и сейчас не кружок по интересам, дабы рассказывать о своих прошлых деяниях и откровенничать на какие-то личные темы. Да, Хэби мог спокойно рассказать что-то Дракону, совершенно неожиданно начав говорить. Но это чаще всего оставалось лишь едва заметным обсуждением, которое никогда не затрагивало глубинность всех ситуаций.
- Пусть будет по-Вашему.
Кивнув, Ангел изящно и легко взмахнул рукой. Цветы нежно и медленно опустились на землю, земля вошла в почву, словно сажая цветы для их дальнейшей жизни. Однако, аякаси сильно сомневался, что они выживут здесь или просто проживут дольше, чем будет продолжаться путь Ангела и Дракона. Но кто знает, может быть, им здесь понравится и они решат остаться, хотя бы такой своей редкостью и единством украшая дорожку этого леса. Возможно, сам Ямагами захочет, чтобы эти цветы были украшением его леса и будет ухаживаться, чтобы они не погибли. Но все это будет в дальнейшем будущем, которое самого Неббиа уже никак не касалось. Теперь эти растения сами по себе. Главное, чтобы их не сорвали люди, ведь ворота совсем близко.
Идя дальше, в глубь леса, к небольшой полянке, распологающейся чуть дальше по тропинке. Этот лес всегда удивлял Хэби. Он был столь разносторонним, что порой все это пугало. Здесь правили ёкаи и высшие божества, посильнее самих Саган и Леоне. Жители академии не часто встречались с обитателями этих просторов, а если и встречались, то старались больше этого не делать, ведь не все здесь были дружелюбны. Другое дело, когда у человека имелся Хранитель, что способен его защитить, да и на более высших аякаси ёкай не нападали. А если такое и происходило, то Ямагами всегда применял меры, дабы наказать обидчика и сделать так, чтобы он-то уж точно больше не повадился подобное вытворять, еще и у всех остальных на довольно длинный срок отбивал всякое желание нападать на прохожих.
Божества останавливаются, они уже как раз дошли до той самой нужной им поляны. Здесь красиво, Ангел это оценил, наверное, даже уже давно, ведь видел ее не раз, хоть и не всегда ему удавалось в полной мере ее разглядеть вот так подробно. Саган попросила его постоять на окраине поляны, дабы ему не попало случайно.
- Все, что угодно.
Ангел кивнул и слегка выгнул бровь, наблюдая за Драконом. Спустя некоторое время, довольно-таки короткое, Садамицу принял свой истинный облик. В этом виде Хэби уже не мог обращаться к нему, как к девушке и, тем более, на "Вы". Как-то так странно повелось, что Агел к истинным обликам аякаси мог обращаться только так, словно давно уже их знает. В конце концов, у аякаси очень часто было такое, что они не сильно замечают разные ранги друг перед другом, разве что, перед тобой стоит тот, кто действительно куда выше и уважительнее тебя. Все остальное - они всегда наравне. Змей прикрыл глаза, рассматривая Дракона.
- При естественном свете ты еще более прекрасен, нежели среди ржавых труб.
Усмешка, и взгляд... который сложно описать. В нем и загадочность, и некая страсть, и уважение, и восхищение и что-то было еще, но такое далекое и скрытное, что разобрать толком невозможно. Ангел снимает с плеч питона и вешает его на ближайшие низкие ветки.
Повиси пока что тут. Я за тобой вернусь.
Объяснять земноводному что-то не приходилось, он всегда понимал без слов, наверное, просто чувствовал, что и как собирается делать хозяин. Делая небольшие, неслышные шаги, Змей подходит к Дракону. Мягкими движениями касается кончиками пальцев морды Дракона, по бокам, словно обхватывает чье-то лицо. Нежный взгляд и ласковый едва ощутимый поцелуй над носом. Чешуя холодная, но ощущения иные, нежели касаешься питона. В этом Ангел разберется потом, сейчас он поднял взгляд и посмотрел в глаза Садамицу. Легкая форма благодарности за то, что еще предстоит.

Ангел всегда ступал по любым дорогам бесшумно, его шагов никогда не было слышно, потому многие часто теряли его за собой, постоянно оглядывались, боясь, что Неббиа отстал или свернул не туда, а то, может, и вовсе передумал, развернулся и пошел обратно. При этом он не применял свою способсность, у него это было врожденное - его никогда не было слышно, под не скрипела даже ни одна самая старая и громкая половица. Единственный, кто никогда не пытался повернуться, чтобы убедиться в присутствии Змея - Саган. Он всегда знал, чувствовал, что Хэби никуда не денется. Он, возможно, доверял ему. Сам Ангел этого не знал. Но он точно знал, что беспокоиться не о чем.
- Я люблю землю. Но не люблю клетку с оковами.
Неббиа слегка улыбнулся. Он правда любил землю, ведь не зря ему была дана такая способность, да и не зря он не умел летать. Но в какой-то степени для него эта прикованность была словно клетка, которая держала его в своих объятиях и не хотела отпускать. Порой было просто невыносимо сидеть и смотреть в небо, наблюдая за облаками, медленно проплывающими над головой. Хотелось упасть в небо как можно скорее, просто оторваться от земли и улететь, словно так и должно быть. Но это было невозможно.
В каждой своей сущности Садамицу был кем-то отдельным, но в каждом из его обликов было то, что показывало именно его самого и никого больше. За это время Леоне успел довольно хорошо выучить Саган, потому мог в любом его виде увидеть то, что является его неотъемлемой частью. Но из всех этих видов Змей больше всего любил именно истинный облик. Дракон был превосходен в любое время суток, в любом положении. Этим созданием Леоне мог любоваться вечно.
Аякаси выдыхает и ложится на землю всем телом. Хэби уже успел отпустить морду Дракона, теперь он медленно обходит его, подходя к той части тела, которая переходит от шеи к телу. Или от головы к шее. Там уже было не суть важно. Однако, Ангелу очень не хотелось портить собою вид этого прекрасного. Но у него не было выбора. Во-первых, это было его желание, не покидающее аякаси с самого рождения. А во-вторых, ему предложили, а от таких предложений просто так не отказываются, да и невозможно это сделать.
- Ты ведь меня не скинешь, правда?
Вопрос, выдающий едва заметное волнение. Для Неббиа сказать что-то такое - это нормально, ему нужно сделать вид, что все в порядке, нельзя показывать, что он полностью доверяет Дракону, что он знает, что его не кинут. Он знает Саган, тот ни за что не сделает такой пакости, на которую способен сам Ангел. Они две противоположности, которые практически идеально подходят друг другу. Странное обстоятельство жизни. И это их отношение друг к другу было идеальным. Вряд ли можно было себе представить между ними что-то иное. А здесь присутствовало все, что только может быть.
Спустя пол минуты после заданного вопроса, Хэби коснулся пальцами чешиу Дракона. Проведя рукой вдоль по телу аякаси, Змей перекинул ногу и сел на Садамицу легким и невесомым перышком. Так же, как и шаги Ангела, практически невозможно было почувствовать его веса, который, наверное, был довольно значительным.