Февраль выдался слегка дождливым и не очень приятным. По крайней мере, для Минору. Слишком загружая себя работой и параллельными ей делами, ученого свалила небольшая простуда. Ну, как «свалила» – просто слегка толкнула. Долго обращать на это внимания все-таки не получилось, поэтому Чиаки втихаря ото всех, найдя немного свободного времени, выбрался в деревню за лекарствами, ибо свои все уже давно закончились, а постоянно приобретать новые у директора не было времени.
Как назло, весь день моросил мелкий и противный дождь, от которого Минору только еще чаще ежился и дергал плечами в приступе подступающих мурашек, заставляющих чувствовать прохладу дня, и напоминающих о том, что стоит поторопиться, иначе можно заболеть куда сильнее, чем сейчас. Поэтому директор в легких кроссовках шлепал по лужам, пробираясь сквозь лес, по короткой дорожке, к деревне. Джинсы уже промокли, легкая ветровка не спасала от ветра, а шарф начинал разматываться, переставая надежно укутывать шею, которую больше и нечем было закрыть, ибо у футболки не было ворота. Конечно, лучше было бы надеть свитер и по-человечески, нормально сходить за нужным ему, но он собирался на скорую руку, поэтому, можно сказать, нацепил первое, что ему попалось на глаза. Благо, этого никто не видел, иначе усадили бы в комнате и заставили ждать, когда лекарства принесет кто-то другой, а то и, не дай бог, уложили в постель и запретили ее покидать.
Никогда не замечал, что ветер может быть настолько холодным. Похоже, мне нужно поторопиться, в деревне не должно быть такого. Этот лес всегда был холоднее обычного.
Чиаки и сам не заметил, как быстро оказался у окраины Сотобы. В это время дождь перестал раздражать мужчину своим присутствием, хотя толку от этого было мало – последний промок практически до нитки, и смысла где-то прятаться уже не было. Но лечиться все же надо, поэтому, не долго думая, ученый направился в один домик, что находился почти в самом центре деревеньки. Там жил местный врач, они с Минору хорошо знали друг друга. Директор часто приходил к нему за партиями медикаментов. Грязь и слякоть мешали нормально идти, вся обувь и каря джинсов уже были вымазаны мокрой землей и глиной, а Минору старался не обращать на это внимания. С кем не бывает? К тому же, так как он торопливо шел, вся эта грязевая каша чуть ли не брызгалась в разные стороны. Так что не стоит удивляться тому, что Чиаки во всем этом был испачкан.
В доме оказалось тепло и уютно, впрочем, как и всегда. Его встретили с распростертыми объятиями и радостной улыбкой. А после отругали за такой опрометчивый поступок, который директор совершил. Конечно, он и сам это понимал, но поделать ничего с собой не мог. Такова была его натура. Он не любил беспокоить всех лишний раз. У врача Минору отогрелся возле камина, выпил ободряющего горячего чая и сразу же получил порцию необходимых лекарств в собственный организм, уже после чего ему был вручен небольшой пакетик с оными, который Чиаки сунул во внутренний карман куртки, чтобы не видели, что там, если кто-то встретится на пути. Лечить ведь начнут прямо на месте.
Раскланявшись и поблагодарив хозяина дома, Чиаки со спокойной душой и отогретым сердцем вышел за дверь, осторожно прикрыл ее и развернулся к ней спиной. Отойдя от дома на пару шагов, ученый заметил, что дождь снова разошелся своей мелкой поступью по крышам, но, все же, закрыл глаза, слегка закинув голову назад, и вдохнул запах озона, весь день витающего в воздухе. Что ни говори, а именно этот запах ему и нравился. Впрочем, дождь он тоже любил, но по определенным дням и количествам. А так же по этому запаху мог легко определить, когда начнется этот самый дождь. Впрочем, как и многие.
Он бы стоял так еще долго, но нужно было возвращаться, иначе его хватятся и начнут искать, что не очень хорошо. Причем ни для кого. Директор мягко развернулся и… в этот момент столкнулся с незнакомой девушкой. Удивленно хлопнув глазами, он посмотрел на нее, но ничего не успел ответить – она его опередила.
- Прошу прощения..
Эту девушку здесь он видел впервые. Для этого места она была необычной и… непривычной, что ли. Она не вписывалась в образы местных жителей, выглядя куда более изящно и аристократично. Чиаки мягко улыбнулся и покачал головой.
- Ничего. Это мне нужно смотреть, куда иду.
А таинственная незнакомка выпрямилась и как-то очень заворожено засмотрелась на Минору. Чиаки слегка наклонил голову на бок и чуть подался вперед, словно желая заглянуть вглубь бездонных глаз девушки, дабы разобраться, почему она чуть ли не застыла на месте, увидев ученого. Хотя, конечно, сейчас по нему ну совсем не скажешь, что этот человек директор, да еще и серьезный ученый. Хоть об стенку расшибись, а выглядел мужчина, как обычный уличный мальчишка, только уже перепрыгнувший подростковый возраст.
- Уау..
Человек удивился и, в свою очередь, тоже выпрямился. Он совершенно не понял, к чему было сие высказывание, но, кажется, плохого характера оно не несло.
И правда, необычная особа… Почему-то мне кажется, что ей нужна помощь… Или температура дает о себе знать.
Директор вновь мягко улыбнулся, только непонятно уже – своим собственным мыслям или высказыванию незнакомки.
- Вы заблудились? Я не видел Вас тут раньше.
Заблудились. Почему-то многим стыдно подобное признавать. А Чиаки вот так вот прямо спросил. Впрочем, если он ее обидит этим – явно получит прямое высказывание по этому поводу. Он это нутром чувствовал.

Минору никогда не боялся и не сторонился чужих взглядов. Если человеку интересно – пусть смотрит. Чиаки, вроде, не похож на нечто страшное и непонятное, так что пугаться народу нечего. Хотя, кто же их знает – этих людей. Впрочем, от этой девушки веяло чем-то необычным и интересным, так что Чиаки в любом случае не станет противиться ее глазам, кстати, очень даже красивым.
- В этом нет Вашей вины.. Кажется, мы оба просто немного забылись в себе. Тут нет ничего страшного... Тем более, от такой погоды так и хочется сбежать в теплый омут собственных мыслей об уютном доме и вкусном ужине.
Продолжая мягко улыбаться, ученый наблюдал за незнакомкой, которая только еще больше разжигала интерес в глазах директора. Своим поведение, одеждой, да и вообще. Как говориться, она была человеком одним на миллион – таких очень редко можно встретить. Тем более, когда в тебе тут же, моментально, просыпается интерес к другой личности.
- Думаю, в этом нет ничьей вины. Со всеми бывает, как Вы и сказали – ничего страшного. – Мужчина чуть прищурился и заинтересованно взглянул на девушку. – Но, я смотрю, Вас не пугает такой характер природы. Кажется, он Вам, наоборот – нравится.
Вообще-то, это был вопрос. Но больше смахивающий на риторический, да и задан он по правилам не был. Однако, Минору решил высказать его в утвердительной форме, почему-то думая, что окажется прав. Просто девушка не выглядела под этим дождем такой несчастной, как все остальные жители, бегущие мимо них под спасительные крыши своих домов. Но что больше было странным – Минору на удивление легко было, тут же, завести с ней разговор, даже учитывая то, что инициатором была она, а не он.
-Признаться, я тоже себя тут раньше не видела. Поэтому вынуждена согласиться с вашим предположением, хотя, честно говоря, такая интерпретация меня немного пугает.. Скажем так, я ушла чуть дальше, чем мне следовало бы. Возможно, я задам глупый вопрос, но..
Что же, со всеми может случиться подобное. Сильно задумаешься, как любит обычно делать Чиаки, а потом уйдешь куда-нибудь, где не сможешь узнать ни одного угла или листика не дереве. Да, стоит вспомнить те же леса, в которые ученый часто уходил, даже не подозревая об этом. Странно? Может быть, но когда ты уходишь в себя, прося никого тебя не беспокоить, теряешь весь контроль над временем, телом и местностью. Тебе просто становится некогда следить за тем, что ты делаешь и куда идешь. Так что…
- Я Вас прекрасно понимаю. Порой я тоже ухожу неизвестно куда, если сильно задумаюсь. М?..
Чиаки уже готов был выслушать вопрос девушки и, ответить на него развернуто и четко, да так, чтобы понятно было, – хотя ведь самого вопроса он еще и не слышал, - но незнакомка резка замолчала, словно поймала себя на другой мысли, или резко обратила внимание на что-то, что заставило ее отвлечься от задуманного пути и развернуться в ином направлении. И Чиаки неожиданно понял, что это было за направление.
-Боже, да вы замерзли.. Нет ли тут поблизости помещения, в котором мы могли бы продолжить разговор? Только, если у вас есть свободная минутка..
Минору удивленно хлопнул глазами и невольно опустил на себя взгляд. Да, он действительно снова промок почти до нитки. Мокрые волосы липли к вискам и щекам, норовя забраться своими кончиками в уголки губ. Человек усмехнулся и чуть качнул головой, понимая, что девушка права, но признавать он это все равно не будет – еще не хватало, чтобы беспокоиться начинали те, с кем ты едва знаком. Это уже казалось просто неприличным со стороны самого ученого.
- Ох, не обращайте на это внимания, это из-за дождя. Я в полном порядке. – Ну не будет же он в лоб говорить, что болен и слабая, легкая лихорадка дает о себе знать, вопреки желаниям самого ученого. – Да, тут – вон за тем домом – есть очень уютное кафе, хотя больше оно смахивает на трактир. Там можно весьма вкусно перекусить и отдохнуть, согревшись. Я думаю, Вы все же голодны. Судя по всему, гуляете Вы давно.
Чиаки улыбнулся и жестом руки пригласил леди следовать за ним, чтобы они не теряли времени на пустое стояние на одном месте. Путь оказался и правда не длинным. Мужчина открыл дверь, пропуская даму вперед, после чего уже только зашел сам. Приветливо улыбнувшись хозяину кафе, Минору провел девушку к столику в углу.
- Думаю, это лучшее место. Здесь тепло и нет лишних взглядов, если они Вас смущают. К тому же, отсюда хорошо видно весь зал.
Чиаки вновь улыбнулся и поднял руки, касаясь своих волос. Кое-как выжал их и, достав из кармана тонкую резинку, завязал волосы в низкий хвост, чтобы они не мешались ему и не лезли на лицо. Хотя надоедливая челка все равно нахально спадала на глаза, но к этому ученый привык и даже не замечал подобного проявления волос показать свое желание быть замеченными. Краем глаза Чиаки заметил, что из кармана – видимо, когда он доставал резинку – выпали карты, что теперь лежали возле ноги директора.
Вот же черт… Да что со мной такое…
Сердце беспокойно стукнуло в груди, а Минору тут же наклонился к полу и подобрал карты, после чего спрятал их куда более надежно – в нагрудный карман куртки, который застегнул на молнию. Чем ближе Джокеры к сердцу, тем спокойнее человеку. Наверное, по лицу ученого было слишком заметно, что эти две незначительные вещички ему слишком дороги, чтобы быть незамеченными и брошенными на чужом полу…

Отредактировано Минору Чиаки (27.11.11 20:08:49)

-Я правда не хотела бы отнимать ваше время..
Спешить Минору было некуда. Он торопился лишь спастись от дождя и холода, которые никак не хотели выпускать его из своих объятий. Поэтому ему все-таки было лучше пройтись с этой леди до кафе и там, уже в тепле, отдохнуть от тяжелого дыхания и пообщаться с человеком, причем, весьма интересным, как успел для себя заметить Чиаки.
-Да, вы правы, мне приятен дождь. Порой, чтобы понять реальность, нужно от нее уйти.. Нет ничего лучше, чем прогуляться под холодными каплями свежей воды – она очищает мысли. А их порой становится так много.. Раз Вы тоже любите гулять, примите этот совет. Только для хорошей прогулки стоит немного уделить внимание своему комфорту, чтобы не замерзнуть..
Подняв взгляд на незнакомку, Чиаки слегка удивленно хлопнул глазами. Хотя чему было удивляться – непонятно. Однако, сейчас мужчину вообще порой будет сложно понять, ведь он не совсем в этом мире. Проще говоря – лихорадка изредка дает о себе знать, но, слава богу, только самому ученому.
- Ну что Вы, у меня есть время, не переживайте по этому поводу.- Он тепло улыбнулся, слегка прикрывая глаза. – Что ж, совет не плохой – я обязательно над ним подумаю. Но я предпочитаю гулять под дождем все же летом, когда куда более тепло, нежели сейчас.
Чуть пожав плечами, и зябко поежившись, директор вновь улыбнулся.
Тепло и уют – это как раз, в чем сейчас нуждался Минору. Ему так не хватало этого всю дорогу, что сейчас он готов был просто растаять от удовольствия. Хотя и было немного неприятно – подушечки пальцев кололо жаром после невыносимого для них холода. Казалось, будто сотни игл пытаются в одно мгновение войти в руку, не заботясь даже о том, что там не хватит им всем места. Конечно, утрировать Чиаки умел, но мысли все-таки были каким-то слегка сумасшедшими, хотя и избавиться от них было куда проще, чем обычно. Только вот у него не было на это сил – банально ленился что-то делать со всем этим безобразием. Порой, кошачья лень весьма заразна.
-Вы правы, тут и правда очень уютно и тепло. Вы хорошо ориентируетесь в этих местах, мм..
– Мое имя Виера, кстати..
Ученый по началу внимательно смотрел на девушку, а после даже вздрогнул, когда услышал ее имя. Да, как же он мог забыть представиться? Это, по меньшей мере, не прилично. Впрочем, удивляться было нечему. Да, наверное так. Мужчина склонился в привычном жесте и улыбнулся, ответив:
- Прошу прощения, что не представился. Минору Чиаки. – Уже привычка произносить имя полностью. Да и не кинозвезда он, или какая знаменитость, чтобы пользоваться одним только именем или фамилией, дабы все тут же его узнавали. - Прекрасное имя.
Этого он не мог не добавить. И раз уж новая знакомая произнесла имя так тихо, словно боялась быть услышанной, он так же почти неслышно сделал ей комплимент. Хотя от имени он действительно был в восторге. Оно ему напоминало что-то благородное и воинственно-прекрасное, от чего  сердце начинало как-то ностальгически трепетать.
А после девушка скинула накидку, поправив прядь волос. Чиаки, если честно, не привык совсем делать хвост из волос, поэтому ощущал себя немного неловко в таком виде, хоть и выбора у него не было – сидеть с мокрыми волосами, облепившими половину лица и шеи, не из самых приятных ощущений.
Карты были убраны. Но для надежности, ученый все-таки накрыл карман ладонью и прижал ее к груди, дабы ощутить, что все в порядке и любимые предметы контрактов с возлюбленными Хранителя находятся на месте – там, где и должны быть. У сердца. Мужчина поднял взгляд, все еще чуть настороженный, и взглянув на Виеру, заметил, что та смотрит на него как-то слишком необычно – куда необычнее, чем до этого.
Что-то случилось? Что за взгляд? Не думал, что обычные карты приведут ее в такой шок… Хотя, я сам виноват, что не слежу за такими дорогими вещами. Совсем распустился… Уж пора бы знать меру своей халатности.
Чиаки качнул головой и вздохнул. А после вновь посмотрел на девушку. Тут уж он не выдержал и решил поинтересоваться, что же именно ее привело к такому шоковому состоянию, в каком она пребывала сейчас. Ну, или просто выглядела так.
- Вас заинтересовали карты? Или что-то случилось?
Чиаки чуть улыбнулся, постаравшись сделать улыбку более ободряющей, чем она у него получилась. Но все-таки он надеялся, что ничего все же плохого не произошло.

Пока девушка над чем-то размышляла, Минору решил не тратить времени и сделать попытку приближения приятных моментов отогревания в этом чудесном месте. Он, легким движением кистью руки, подозвал к себе официантку и попросил принести ему и его спутнице что-нибудь горячее. И, конечно же, для начала – чтобы быстренько так принесли – Чиаки заказал две чашки кофе. А если Виера не захочет кофе – всегда можно заказать еще что-то, что может заинтересовать девушку.
– Мне очень приятно познакомиться с вами, Чиаки-сан.. вы даже не представляете, как.. Спасибо за комплимент..
Минору, уже сделав все, что ему было надо, отпустил официантку, а после взглянул на собеседницу, искренне удивившись.
- М? Вы меня знаете? – Он даже пропустил благодарность за комплимент, ибо был слишком удивлен такому обращению к себе. – Мы уже встречались?
Мужчина по-детски склонил голову на бок, уже сам начав разглядывать леди в попытках узнать уже когда-то мелькавшее перед ним лицо. Но как бы он ни старался припомнить – ничего не выходило, а память категорически сопротивлялась выдать хоть какую-то толику информации об этой особе. А если так случалось, значит, информации в памяти не было вовсе, что, впрочем, было не так уж и странно – Чиаки не вездесущ и знать всех он, конечно же, не может.
Простите мне мою грубость… Но, все же, мы не были знакомы. Откуда же тогда Вы меня знаете?
Теперь этот вопрос, казалось, будет долго мучить человека. А если уж его заинтересовать, а тем более – заинтриговать, жди беды. Точнее, готовься быть замученным – выпытает все досконально, лишь бы не оставаться в полном незнании, питающемся смутными догадками.
А в это время, Виера с теплой, но слегка настораживающей улыбкой смотрела, будто сквозь самого Минору. Нет, конечно, не силясь подобное сделать. Но все должны понимать, что это за взгляд такой и ощущение от него, когда на тебя смотрят, но видят лишь «края». А может, ученый вновь начал бредить, придумывая себе на уме какую-то ерунду, пытаясь слишком утрировать ее и перенести в правду.
– Простите мне мое любопытство.. Это всё дождь - порой он влияет совершенно непредсказуемо.. Кажется, вы хороший игрок, Чиаки-сан. Хотя, такими картами жаль играть в обычные игры. Разве что.. В жизнь?..
Минору хлопнул глазами, предполагая не ослышался ли он. Но, взвесив, как говориться, все «за» и «против», человек понял, что Виера спрашивает именно о том, о чем ему и подумалось. Мягко, но чуть загадочно и лукаво улыбнувшись, директор томно прикрыл глаза и слегка приблизился к своей собеседнице, отвечая на тихий вопрос девушки так же тихо, как и она, словно пытаясь поведать ей страшную тайну, все это время скрывающуюся лишь в его знаниях:
- Обязанности Джокеров всегда относились к жизням. Они слишком ловко манипулируют судьбами. При этом, не задумываясь могут, как защитить, так и погубить.
Да, теперь он не сомневался, что его прекрасная спутница поймет его абсолютно правильно. Пусть он и говорил немного странными загадками – обычный человек, который даже и не заметил бы эти карты, ничего не понял бы и глупо улыбнулся, попытавшись переспросить.
Директор отстранился обратно и улыбнулся уже своей привычной теплой и непринужденной улыбкой, чуть щуря глаза и рассматривая человека перед собой.
- Если я правильно понял – Вас интересуют аякаси. И судя по всему, у Вас накопилось множество вопросов. – Минору сложил руки на столе, сцепив пальцы в замок, но предварительно поправив обручальное кольцо на пальце, словно пытаясь опустить его ниже к костяшкам пальцев – дурная привычка, не понятно откуда взявшаяся. – Я готов на них ответить, если Вы того желаете.
Мягко заглянув девушке в глаза, ученый чуть выгнул левую бровь, ожидая ответа Виеры. Он, действительно, мог сейчас дать ответ на любой ее вопрос об аякаси, тем более, что кто, если не он, столько о них знает?

Отредактировано Минору Чиаки (02.12.11 23:56:53)

Ученый выглянул в окно. По стеклу медленно стекали капли дождя, вырисовывая замысловатые, и не очень, водянистые узоры. Изредка налетающий ветер, словно пытался смыть с окна эти «картины», сбивая капли с их пути и размазывая воду по всей гладкой поверхности стекла. Заметив это, директор зябко поежился, будто его  пробрал холод до самых костей, а сам он находился на улице, - там, под самым ветром.
- Невозможно не знать того, кто так много делает для.. Общества. Лично мы не встречались, но слышали друг о друге, однозначно.. В любом случае, я не знала вас так, как следовало бы.
Минору вновь перевел теплый взгляд карих глаз на девушку. Этот голос заставил ученого подумать о том, будто она сейчас встретилась с чем-то сокровенным, чем-то, что очень давно хотела увидеть, до чего желала добраться больше, чем что-либо еще. Словно перед ней открылась некая не рассказанная ей ранее тайна. Возможно, она и выглядела немного так же. Но сейчас ученого больше всего продолжало удивлять то, что она его знает. А судя по ее словам – не только она одна. С ним такое часто было: его знают все, он – никого. Вот так и приходилось жить, догадываясь о чем-то или ком-то, что или кто есть где-то в другом месте, и при этом знает тебя, а ты даже не подозреваешь об этом. А теперь в Чиаки еще и роились мысли по поводу того, что о Виере он, по сути, тоже слышал, только в более общем масштабе, как он смог догадаться. Мысли наталкивали лишь на ёкай и правительство. Но первому варианту было однозначно отказано, что, соответственно, автоматически перетаскивало второй вариант на первое место. Но он решил не задавать вопросов по этому поводу, иначе бы выдал совершенно глупое «Меня знают в правительстве?», при этом он бы широко распахнул глаза и совершенно искренне удивился, чуть ли не до состояния шока. Да, «звездной болезнью» Чиаки никогда не страдал, да и не думал об этом.
- С такими увертками мне остается только гадать, откуда же Вы на самом деле, Виера.
Ему захотелось обратиться к ней по имени, при этом он совершенно не потерял уважительной формы обращения. Хотя, мог бы и приставить вперед что-нибудь, вроде «леди». Но ему показалось, что это не совсем к месту, да и ни к чему подобное. Он может обращаться к ней так мысленно, если уж ему очень хочется, но вслух – увольте.
Шутки шутками, а разговаривать постоянно лишь одними загадками, не пробуя даже сказать хоть что-то напрямую? Да вы что! Это же просто праздник для директора – наконец он смог найти такого собеседника, который способен на такие же загадочные и «увилистые» ответы, да еще и который будет его понимать, не требуя разъяснений по поводу сказанного. Собственно, как и он прекрасно понимал, о чем говорит девушка, но пару моментов, признаться, опускал, дабы не высказать ошибочное предположение о сказанном.
-Так значит, вы владеете игроками чужих судеб.. Это делает вас еще более значимой фигурой в этой игре.
Уловив каждое слово, сказанное его спутницей, Чиаки чуть прикрыл глаза и слегка опустил голову, взглянув на девушку из-под ресниц. Да, образ получился романтически-юношеский, хотя этого ученый даже и не пытался сделать. Так вышло само собой, тем более, что привычки – дело весьма вредное.
- Я не владею… Я всего лишь защищаю тех, кто мне дорог. Как Пешка защищает Короля.
Он чуть улыбнулся, закрыв глаза и тихо усмехнувшись. Он говорил о своих Хранителях. Уже перейдя на термины шахмат. Что ж, юлить ученый тоже умел прекрасно, можно даже не сомневаться. Однако, Цербер бы с ним не согласился. Ведь для Хранителей – его Хранителей – Королем был он. Это была бесконечная не озвученная борьба в попытках защитить друг друга. И у обеих сторон не будет больше смысла в жизни, если их Короли падут. Наверное, потому у них троих такие отношения друг с другом.
-Чиаки-сан.. За весь период нашего знакомства все, что вы говорили, было верным. Вы не ошиблись и сейчас..
Чиаки резко распахнул глаза, в быстром движении подняв взгляд на девушку. Виера откуда-то достала веер и положила его на стол. Сейчас предмет был между девушкой и ученым. Естественный порыв мужчины – прикоснуться к вееру, чтобы изучить его. Но, как только рука потянулась к предмету, директор остановился. Если этот веер держит в себе силу контракта – вещь не позволит к себе прикоснуться. Вернее, позволит, но поглощать силы будет уже не только того, с кем контракт заключен. А быть, из этого кафе, вынесенным на чьих-то руках Минору не очень хотел. Благо, что в этом месте можно было спокойно обсуждать аякаси, ведь жители деревни все знали и понимали, были солидарны с Чиаки и поддерживали его, как могли. Так же, как и он их при необходимости. Чиаки откинулся на спинку диванчика, на котором сидел, и, вздохнув, даже и не подумал отвести взгляда от веера.
-Совсем молодой дракон.. Я столько правил нарушила.. Но просто не могу отказаться от него..
Мужчина вздрогнул, услышав о правилах и том, что они нарушены. Это, конечно, означало довольно многое, ведь правил куча, тем более, связанных с контрактами. А, кстати, он не ошибся – веер, действительно, оказался заключающим в себе силу духа предметом. Однако, Драконы были редкостью, тем более – в их краях. Здесь вообще чаще злобные ёкай гуляли – как никак, а академия построена рядом с дикими лесами, которыми правит божество, пусть и доброе, но все-таки. И даже факт того, что здесь спокойно проживают люди, не дает поводов злобным духам вредить всем, кому только захочется.
- Какие же правила Вы нарушили? – Он произнес то таким голосом, словно в какой-то степени боялся услышать ответ на свой вопрос, хотя и очень хотел этого. Но больше ему не хотелось – при таком-то раскладе – слушать увиливающие ответы, он хотел прямоты. Но все же улыбнулся и качнул головой. – Если контракт уже заключен, а в сердце сидят такие чувства, которые не желают отказываться от своего выбора – не стоит ничего рушить. Не стоит даже задумываться о том, как такое произошло, зачем и правильный ли был выбор. Если так случилось, - значит, Вы нашли того, кто идеально Вам подходит.
Чиаки улыбнулся, переведя взгляд с веера на свою спутницу.
Я не смог отказаться от них обоих, и совершенно не жалею об этом. Нет, не правда. Жалеть здесь даже и не о чем. Я просто счастлив.

Чиаки некоторое время разглядывал пену, что сбилась в один небольшой кружочек в середине чашки, а вернее - ее содержимого. Она была похожа на странного узора снежинку, кружащуюся на одном месте, но не способную упасть, как ей и должно было быть суждено. Она не способна потонуть, как и растаять от горячей жидкости и пара, что она создает. Говорят, что ни одна снежинка не похожа на другую, совсем, как люди. А теперь Минору мог приравнять к этому определению и аякаси. Все они так же были разными, непохожими друг на друга – каждый из них был индивидуальным, кем-то особенным.
-«Ты правда хочешь,
Чтоб однажды пелена
Упала с глаз?»..
Ученый оторвал взгляд от «снежинки». Стихи. Порой он понимал их куда лучше, чем обычные слова, произносимые людьми чаще всего. А иногда такие слова просто не хотелось понимать, потому говорили их неправильно и совсем не те, кто должен был. Уж лучше такие стихотворные загадки, которые понять куда проще, чем осознать, что ты разговариваешь с человеком, а не воспроизводителем услышанных слов, будто робот-попугай.
-Хокку.. Минору-сан, скоро эта маленькая тайна откроется вам..
Поначалу директор хотел, было, снова удивиться, но потом как-то передумал. Черты его лица смягчились и он улыбнулся теплее прежнего, просто потому, что ему нравилась его собеседница, кем бы она там не была – ему, как показалось, будет все равно. Такой человек не может быть кем-то, кто намеренно может причинять вред или делать что-то противозаконное.
Противозаконное? Законы. Правительство?
Выгнув бровь, мужчина взглянул на девушку из-под челки, пытаясь скрыть любопытный и в тоже время настороженный взгляд.
- Надеюсь, после этой страшной тайны, Вам не придется меня убивать.
Директор продолжал улыбаться, проговорив это довольно мягким тоном, и чуть тихим голосом. Почему его взгляд был отчасти настороженным? Лишь потому, что с правительством у него были не такие уж и теплые отношения, как могло бы показаться, или же быть, повернись все иначе и попадись там нормальные люди, а не эти звери, не понимающие сами того, в чем нуждаются и чего требуют. Однако, сейчас эти слова были лишь шуткой, но, похоже, таящей в себе малую долю правды. Правды о правительстве, желающем избавиться от борца за справедливость иной формы жизни, как называли бы аякаси все, кто не могут принять и понять их существования. А тем временем, они так же живут и так же дышат. Одним с людьми воздухом. И видят одни и те же картины, что и люди. Испытывают эмоции, чувства, ощущения. Кто бы что ни говорил – они живые. И тоже имеют право на жизнь.
-Кто, как не Король, заботится о судьбе своих пешек, но кто, как не Пешка, владеет судьбой Короля? Откажись однажды пешки идти в бой, и Король будет побежден. Вопрос спорный, кто является значимым более. И кто знает, какую роль занимает сидящий передо мной.. Пешка ли он? А может, Игрок?..
Чиаки чуть дернулся, ресницы дрогнули, а взгляд был опущен, упираясь в деревянный стол. Почему его это так задело? Нет, его даже не столько задело это, сколько протрезвило. По коже пробежался холодок, все внутренности пробрал мороз, отчего ученый судорожно передернулся и поежился, слегка зажмурившись на несколько секунд. Кем он был? На самом деле? Знал ли он ответы на эти вопросы? Ему порой казалось, что он и сам понятия не имеет, почему все происходит именно так. Ведь это он должен был быть пешкой, защищающей своих королей. Он заключал контракт ради спасения жизни аякаси, а не своей собственной. В тот момент он даже не думал о себе, желая лишь помочь Чеширу – тут же полюбившемуся ему духу, на которого велась охота, как и на всех остальных. А после появился Цербер, от которого ученый так же не смог отвернуться. Не потому, что бакенеко и мононоке способны спасти человека, защищая его ценою своей жизни, - для кого-то совсем незначительной, - а потому, что это он желал ради них отдать свою жизнь не задумываясь, если это вдруг понадобилось бы. Но все перевернулось, когда Хранители веско заявили, что теперь они будут охранять Чиаки, а не он их. Это было обоюдно, было из-за эмоций, которые, возможно, аякаси никогда бы и не показали. А кто-то просто взял и все перевернул с ног на голову, поставив вопрос так, что аякаси заключают контракт с человеком, лишь чтобы защищать последнего, дабы иметь право на жизнь.
Как глупо… Ученый прикусил губу, слегка нахмурившись. Я хотел не этого. Я хотел, чтобы мы их защищали, а не наоборот… Ведь это люди их уничтожают, ведь это они гибнут от наших рук… Тогда почему?..
Дернув рукой, ученый случайно задел чашку с кофе, опрокинул ее на стол, запачкав разлившимся кофе нижнюю часть правой штанины. При этом, он от неожиданности вскочил и, машинально, прижал правую руку к груди – его картам. Словно боясь за именно их сохранность – на джинсы плевать, отстираются. Нервно, но облегченно выдохнув, Чиаки сел обратно и взглянул на девушку.
- Я лишь шахматная фигура, стойко борющаяся за своих Королей на клетчатой доске…
Если честно, он не нашел, что еще можно сказать. А так же, он все же выдал себя, сообщив о наличии не одного Хранителя, пусть и в той же форме, в какой они продолжали говорить. Да, деревня обо всем знала, но пусть лучше жители думают, что молодые люди обсуждают лишь обычную игру в шахматы, а то, может, и в шашки. В конце концов, их это не касается, как бы много они об этом не знали.
Как только Чиаки приподнял руку, веер тут же был убран, сжатый изящной рукой его спутницы в этот вечер. Минору непроизвольно улыбнулся, переведя взгляд на глаза леди. Пламенно-синие, словно через них идет огонь, согревающий девушку от самого чувства заключенного контракта. Как бы это ни было сложно понять, но директор прекрасно знал, что это такое. Как трепетно и бережно она будет впредь относиться к этому вееру, даже если до этого относилась так же – сила отношения возрастет куда больше, перескочив собственную планку.
-В мои обязанности входит искать непокорных и избавлять от них мир людей. Как бы охарактеризовать, какие именно правила я нарушила.. Скажем так, для полного краха осталось только поднять с того света какого-нибудь особо опасного екая и захватить с его помощью мир.
Услышав это, еще совсем недавно, Чиаки бы в ужасе отшатнулся от Виеры, предполагая, что это злой рок. Но сейчас он не мог этого сделать. Во-первых, к таким он привык, а во-вторых, он просто не сможет с таким чувством отнестись к этой девушке. Нет, она совсем не была похожа на тех, кто может просто так уничтожать всех ёкай, которые не понравились правительству.
Все-таки, правительство…
Минору немного грустно посмотрел на Виеру, прищурив глаза. Словно просканировав ее, чуть сжимая карты в кармане, с которого до сих пор так и не убрал руку, он вздохнул, закрыв глаза, и покачал головой.
- Так Вы… – Он на мгновение замолчал, собираясь с мыслями, - Палач поневоле.
Да, именно так. Он не мог назвать ее экзорцисткой. Потому что банально не поворачивался язык. Нет, она не была похожа на ту, кто по своей воле может вот так вот размахивать направо и налево косой, отсекая головы всем неверным. Слишком прекрасен образ и слишком нежна натура. Он никогда не поверит в то, что она пошла в такую работу по той причине, что ей это нравится. На все должны быть свои причины. По крайней мере, ему очень хотелось в это верить.
-Минору-сан, я не могу отказаться от этого дракона. Он..
-..Он все, что держит меня. Но я даже не знаю, как мне спрятать его от тех, кто желает ему зла. А таких среди моего окружения немало..
Чиаки внимательно смотрел на Виеру минуты две, пытаясь что-то внутренне решить с самим собой. А после ученый прищурился, не сводя взгляда с девушки, и тихо произнес, словно предлагая решение ее проблемы:
- Если хочешь что-то спрятать, положи это на самое видное место.
Почему бы Вам не спрятать его на глазах у всех?

Отредактировано Минору Чиаки (07.12.11 03:09:09)

Интересно, чувствуют ли аякаси, когда о них думают люди? Чувствует ли Хранитель, когда о нем думает Хозяин? Знать, что ты находишься под постоянным наблюдением, под куполом защиты – соответственно, знать о том, что о тебе постоянно думают. Но чувствовать это – совсем иное дело. Возможно, благодаря этому неощутимому чувству у Минору всегда и было тепло на душе, не позволяющее ему сдавать в своих позициях и решениях. Он уже знал, что будет рассказывать Виере, знал, что сделает для нее, ведь она хочет помощи. Это чувствуется, это видно, да и она чуть ли не в открытую уже об этом заявила. К тому же, все для себя решив и поняв девушку, Чиаки задумал одну очень интересную вещь. Порой приходиться сражаться на два фронта, будучи шпионом ближайшего тебе.
Девушка внимательно смотрела на директора, на что ученый уже не обращал внимания. Он быстро к такому привыкает, да и чего ему это? Пусть смотрит, к тому же, он и сам не пренебрегает этим. В конце концов, это естественная природа человека – смотреть на того, с кем беседуешь, тем более, о таких серьезных вещах.
-Я никогда не позволю себе что-либо сделать еще и с людьми, Минору-сан. У меня достаточно грехов для того, чтобы вечно гореть в аду..
Чиаки мягко следил за собеседницей, стараясь уловить что-то незримое, словно пытался выцепить из нее то, что смогло бы ему помочь, чтобы он смог помочь ей. Ох, как порой все было сложно. Но Минору сдаваться не привык, да и он уже принял решение для себя. Оставалось лишь выслушать по этому поводу мнение самой Виеры. А в том, что она согласиться с ним, возможно пусть и попросив время на раздумья, Чиаки не сомневался. Почему? Это было сложно объяснить. Возможно, он видел людей насквозь, и ведь наивностью он никогда не страдал. Разве, что, со своими Хранителями, да и то – в попытках защитить их, на что получал лишь недовольные фырканья.
- Вам не пристало гореть в Аду, Виера. Ведь Вы не сами выбирали себе жертв под косу, принужденная подчиняться тем, кто выше.
Чиаки покачал головой. Возможно, он выразился и не совсем так, как хотел это сделать, но, в общем-то, получилось не плохо, да и, вроде бы, вполне даже понятно. По крайней мере, ученый надеялся, что девушка его поймет. Хотя, сомневаться в этом не должно было приходиться, но порой и сам ученый не уверен в своих силах.
Хотя, они все куда ниже, чем все думают. Забравшись на гору, лишь научились орать, что видят все вокруг, смея этим управлять. Как глупо. Не зная правил игры, дергают за рычаги жизней.
Безусловно, ученый знал, за что сражался. Знал, за кого может отдать свою жизнь. Знал, кому и чему посвятил свою жизнь. Судьба? Может быть. Ведь не зря же все сложилось именно так. Еще в самом детстве, Минору увлекался разным фольклором и старинными сказками и рассказами о различных мистических существах. Ребенок, что с рождения был наделен даром неопровержимой веры, и силой бороться за нее. Мог ли он задумываться, чью сторону принимать, когда все стало слишком явно? Конечно, нет. Он давно знал, на чьей он стороне, а это всего лишь смогло оправдать себя и подтвердить, став опровержением его отчаяния. И, что было самым главным, - он был не один. А это было уже многое.
-Минору- сан!
Сердце кольнуло, беспокойно стукнув о ребра. Он настолько задумался обо всем этом, что ему начало казаться, словно его зовут Хранители. Но вовремя придя в себя, Чиаки понял, что это была Виера, которая, видимо, перепугалась за ученого, опрокинувшего на себя кофе, пусть уже и холодный. Директор тихо рассмеялся, скорее от облегчения, и мягко и проследил за действиями девушку.
- Простите, что перепугал. Я и сам не ожидал этого. Все в порядке.
Ощупав карман с картами, директор опустил руку, убедившись, что предметы контрактов остались целыми и невредимыми. Он не мог себе представить хоть малейшее повреждение на них. Если такое случится, он, мало того, что не простит себя, - для него это станет словно рубцом на сердце. Клеймо на душе, что не смогла уберечь что-то дорогое. Наверное, в очень глубоком подсознании, Чиаки сомневался, что – исчезни Джокеры – Хранители продолжат быть с ним, не кинут, оставив одного и сбежав на, наконец, приобретенную свободу. Но больше он боялся, что по подобной причине больше не сможет защищать их, пусть и косвенно и заочно. Наверное, уверенности Чиаки, все же, немного не доставало.
–Все равно защищаем своих королей, будь мы бессильными пешками, властными королевами или всесильными игроками. Важна наша конечная цель, а не роли, которые мы играем для получения результата. Ваша цель не вызывает сомнений.. Что только укрепляет мое мнение о Вас.
– мнение, прямо противоположное.. Их представлениям.
Чиаки проследил за тем, как его собеседница вытерла образовавшуюся от кофе лужу на столе. Официанты где-то бродили, не желая поспешно подходить к гостям кафе, а народу, как смог заметить директор, прибавилось. Это начало напрягать Минору, хотя он знал практически всех жителей деревни, но с такими разговорами – кто знает, что они навлекут на себя в «чужом доме». Лучше было бы, если бы все то, что они обсуждают, осталось лишь между ними и больше никем. В этом месте даже у столов могут быть уши, хотя, казалось бы, что может быть безопаснее деревни, выступающей в защиту директора и его деятельности? Но, как и говорилось ранее, все способны воевать на два фронта.
- До конца моей цели еще нужно добраться, дожить и остаться целым и, если получится, невредимым.
С теплой улыбкой проговорив это, Чиаки уперся предплечьями на стол и слегка приблизился к Виере, наклоняясь вперед. Он незаметно достал из кармана Джокеров и, не убирая руку от сердца, лицевой стороной показал их своей собеседнице. Голос стал куда более тихим, низким и серьезным, стирая все нотки теплоты и беспечности. Теперь он, действительно, раскрывал страшную тайну, которую должен хранить, как зеницу ока, особенно – перед экзорцистами.
- Эти вещи – не то, что напрямую связывает Вас с Хранителем, но то, что напрямую удерживает Вас рядом с ним. Именно так. Предметы контракта удерживают человека рядом с аякаси, позволяя второму выживать в этом загаженном мире. – Минору чуть сильнее сжал пальцами карты с необычным рисунком самого Джокера. – Контракт был создан для защиты аякаси, но не людей. Эти вещи куда значимее, чем люди могут себе представить. Экзорцисты, что привыкли лишь убивать ёкай, пользуясь оружием уничтожения, понятия не имеют о том, что предмет контракта – куда более смертельное для аякаси оружие, нежели сабли и пистолеты. Но зная только это, Вы все равно не сможете ничего сделать, поэтому я и говорю Вам сейчас это – предполагая, Ваш вопрос о том, почему я доверяю Вам такие слова. – Директор сложил карты, словно это была одна, и так же ловко, как и достал, убрал их обратно в карман, застегнув на нем молнию. – Вам нужно многое узнать, чтобы оставаться с Вашим Драконом, будучи и самой живой. Узнай об этом кто из посторонних – и Вы оба трупы.
Наверное, такое свойство неожиданно принимать серьезный вид, должно многих пугать, в чем порой признавались собеседники Чиаки. Но он не умел по-другому, к тому же, сейчас уже не место и не время всем этим его излюбленным искренним улыбкам, освещающим его лицо. Пусть он и был часто ребенком, но он был и взрослым, - тем, кто в ответе за множество жизней.
–Я.. Не понимаю.. Не понимаю, как.. Как мне спрятать его там, где..
Этот взгляд… Чиаки понял, что Виера не совсем поняла то, что хотел сказать ей ученый. Хотя, на ее месте Минору бы тоже начал задумываться первым делом о том, что ему ближе всего из относящегося к «на виду у всех». Краем глаза взглянув в окно, директор заметил, что моросящий дождь закончился, хотя не факт, что он не пойдет снова, а сквозь тучи начало пробиваться еле заметное солнышко, освещая улицу приятным желтовато-серым светом. Чиаки качнул головой и поднялся из-за своего места. Он подошел к девушке, коснулся пальцами ее накидки и, подняв оную, невесомо накинул ее на плечи Виеры, по-хозяйски обнимая ее за плечи и наклоняясь, но лишь ради только одного момента:
- Здесь стало слишком много ушей. Нам пора. Извините за это.
Легким шепотом, словно дуновением ветра, Чиаки предупредил, почему так поступает, а так же попросил прощения за то, что посмел вот так нагло коснуться девушки, хотя прав на это пока не имел. Положив деньги за заказ на стол, Минору выпрямился и отвернулся от девушки, пытаясь беззвучно, но тяжело отдышаться – резкий подъем в купе с болезнью заставил легкие сжаться, перекрывая доступ в них кислороду. Дождавшись, когда леди последует за ним, Чиаки прошел к двери и открыл оную перед дамой, пропуская ее вперед, после чего тут же вышел следом за ней. Немного отойдя от кафе, ученый замедлил шаг и медленно вздохнул, наполняя легкие свежим воздухом, смешанным с запахом озона.
- Возвращаясь к Вашему вопросу. – Чиаки чуть наклонил голову, предварительно приподняв ее, и взглянул на экзорцистку искоса из-под прикрытых век. – Виера, Вы готовы перечеркнуть прошлое? Вы готовы оборвать все, что связывает Вас с правительством и уничтожением того, кто столь быстро завоевал Ваше сердце, вопреки долгим годам игнорирования подобного?
Минору чуть опустил голову, хвост распустился и волосы упали на его лицо. Он хотел было продолжить, но вдруг замолчал, решив дождаться ее ответа на заданные вопросы. Ведь она может отказаться, тогда зачем он будет зря предлагать ей альтернативу? Хотя, дело было даже не в этом. Дело было в том, что она должна принять решение, не зная об этой альтернативе. И если она на это способна – она сможет прижиться в его мире, который он тщательно скрывает от тех, чью профессию занимает Виера.
Вроде бы, все шло не так плохо. Только Чиаки начал твердо ощущать, что улица его сегодня еще заставит понервничать на будущее. Закрыв глаза и чуть нахмурившись, директор продолжал медленно ступать рядом с человеком.

Отредактировано Минору Чиаки (08.12.11 18:17:22)

Im a soldier, значит я -
И ответчик и судья.
Я стою на двух концах огня.
Огибая виражи, обгоняя смерть и жизнь,
Я бегу сразиться с тенью лжи.
Сколько б нитей не плёл обман,
Покажет лик света истина. (с)

Чиаки, медленно ступая по грязи, перешагивая лужи, поправил шарф на шее, чуть утянув его, чтобы не размотался. Но вопреки холоду, приподнял голову, подставляя лицо леденящему душу ветру, пробирающему до костей. Ему казалось, что он сможет его очистить, но этого не происходило. Словно вокруг ученого от этого строилась только еще более прочная ледяная стена, обволакивая его чем-то скользким и неприятным – чем-то, что напоминает далеко не лед. Но он старался свалить все это на болезнь, которая странными образами проявляется в его сознании, заставляя чувствовать дискомфорт.
-Я уже сгораю в этом огне - это подтверждает кровь на моих руках. Иногда мне кажется, что я испачкала даже лицо..
В начале  всего этого разговора, Минору словно оступился и провалился в пропасть. Черную и бесконечную. И сейчас он стоял между дном и краем, шествуя по густому воздуху. В его голове начали всплывать образы, составляющие всю эту ситуацию. С ним всегда так было, если разговор шел о чем-то серьезном и, в какой-то степени, касающимся непосредственно и его самого.
- Кровь всегда можно смыть с поверхности, если она не успела въесться. Но душу… отмыть невозможно.
Весь образ темноты, в которой он оказался, ведущий кого-то за руку в легких движениях, словно танец, резко осветился пламенем. Языки огня полыхнули с такой силой, что Минору показалось, будто он обжег руки. Но ведомого не отпустил, лишь внешне поморщившись.
Я понимаю. У нас разная боль, но склоняется она к одному.
Сейчас образы этих двоих продолжали незримо танцевать меж слов, пытаясь огибать огонь, что старательно поглощал их. Края одежд медленно тлели, когда их начинали лизать языки пламени. Души сгорали в собственных сожалениях, перенося эту боль, словно наказание, беспрекословно принятое ими обоими. Хотя, казалось, причем здесь Минору?.. Похоже, у ученого были на то свои причины, думать о которых он даже не пытался хотеть.
-Кимоно не терпят пятен на своем полотне. Шелк никогда не смоет с себя грязь, однажды запятнавшую его. Но мне стоит попробовать..
Повернув голову к Виере, Чиаки будто начал изучать ее изнутри. На миг ему показалось, что этой девушке к лицу кровь. Словно сама смерть стоит за ее спиной, оберегая лезвием собственной косы, оплетенной шипами алых роз, от неверных решений и лишнего шага не в ту сторону. Она стояла оголенными ногами на окровавленных осколках чужих душ, погубленных ради, так называемой, справедливости. В этот момент огонь погас так же резко, как и вспыхнул, а танец немедленно прекратился, заставив две души разделиться, дабы разглядеть друг друга. Непроницательное и безразличное выражение лица пронзали льдом все тело Чиаки. Но глаза… Синее пламя в них все еще горело, словно прося, нет – требуя помощи. Дернись она – безвольная и ослабшая от всего этого кошмара, что мучил ее наяву – и шипи моментально вопьются в нежную кожу, раздирая ее до мяса. Директору показалось, что, продолжи он на это смотреть, его так же затянет в эту пучину кровавой реки, что кипела под ее ногами. Начало казаться, что его собственные руки по локоть погружаются в эту алую горячую жидкость. Ученый не выдержал и, резко зажмурившись, отвернул голову в сторону. Слишком яркий образ, не смотря на то, что в нем не было ни капли просвета.
Ее фраза о кимоно… Он не нашел, что ответить на это, ведь он подтвердил сказанное еще до этого. Словами о душе. Что прикажете ему делать? Он хотел помочь, но не знал, как. Он не мог и шага сделать к ней, ибо незримая стена преграждала путь, заставляя упираться в себя лбом, разбивая его до крови.
-Вы правы, экзорцисты ничего не знают об этом.
Чиаки, вырванный из собственного сознания словами Виеры, распахнул глаза и мягко посмотрел перед собой. А после медленно перевел взгляд на свою спутницу и увидел уже ту же девушку, что была с ним и до этого. Тот образ – тогда он словно насквозь взглянул через нее, зацепившись за ее душу собственной. Хотя Минору и испытывал страх крайне редко, сейчас ему было поистине страшно. Страшно за душу той, кто шел рядом с ним. Директор болезненно прикрыл глаза, продолжая смотреть на Виеру и, даже, не пытаясь спрятать взгляд. Ему было больно за нее. Почему он так относился к, практически, незнакомому человеку? Потому что в этом был весь Минору.
-Но сейчас вы говорите не с экзорцистом, директор. Однажды заключивший контракт навсегда меняет свое мировоззрение по отношению прежде всего к тому, кого защищает. Я заключила контракт не ради убийств. Единственное, чего я хочу – защитить своего Дракона.
Судорожно вздохнув, ученый тут же выдохнул, словно рассеивая всю эту тьму, собранную в его голове. Эти слова как-то странно успокоили директора. Он словно желал их услышать, чтобы почувствовать это облегчение. Расслабившись и опустив, до этого напряженные, плечи, Чиаки улыбнулся.
- Я рад это слышать. Первый шаг к просвету. Надеюсь, вы больше не будете проживать по принципу «лучшая защита – нападение».
Кажется, последнее у Чиаки просто само собой сорвалось с губ. Неистовый ветер прошелся по ученому, на что тот чуть приостановился и, коснувшись ладонью груди, в которой почувствовал жар взамен холоду, тяжело выдохнул, пытаясь дышать нормально, нежели то, что сейчас вызывало в нем асфиксические порывы перестать дышать вовсе. Он как-то умудрялся делать это незаметно от глаз других, иначе ему точно не сдобровать.
-Такое прошлое нельзя просто взять и перечеркнуть, этого делать я не могу и не хочу.. Мое прошлое станет полезным для меня в будущем, чтобы я не решила вновь сделать свою жизнь подобной кошмару. Но что касается правительства..
Несколько успокоившись, Чиаки вновь выпрямился и перевел добрый и ласковый взгляд на девушку. Во всех принципах, она была права, как бы сам Минору не считал иначе, хотя и считать-то ему было нечего. Он лишь принимал ее ответы на заданные им же вопросы. Ответы, которые он желал услышать больше, чем пару секунд назад полноценно вдохнуть.
-Да и правительство так просто не оборвешь.. Хотя, с другой стороны, там из всех связей только немногочисленное начальство и оружие – первым взмахнуть рукой на прощание, второе же запихать подальше в шкаф, мало ли от кого придется защищать Эда..
Это было еще одним верным решение. В который раз, услышав имя аякаси, что заставил Виеру так измениться, Чиаки вдруг почувствовал, с какой нежность и заботой его произносит его собеседница. Интересно, он с такой же лаской всегда говорит о Цербере и Чешире? Хотелось бы ему хоть раз услышать это со стороны. Нет, не так. Хотелось бы ему хоть раз узнать, как именно это слышат сами Хранители.
-Я сделала свой выбор давно, Минору-сан. И не боюсь высказать его теперь, перед вами, лишенная оружия и защиты. Я не смогу поднять руку на тех, кого поклялась защищать. И дело не только в моем драконе. Может быть, я неправильный представитель власти, но не разделяю их мнения по поводу справедливости. Мне нет там места, по крайней мере, моей душе. Потому я и с вами сейчас..
Чиаки в который раз мягко посмотрел на Виеру. Он кивнул и сделал  несколько быстрых шагов, чтобы обогнать свою спутницу. Он резко остановился прямо перед ней, заставляя ее сделать тоже самое. Он стоял перед ней через два шага. Первый – для него, второй – для нее.
- Вы все слишком усложняете, боясь попасться со своей махинацией в цепкие лапы тех, кто над Вами. Даже если Вы ткнете своим Драконом им в лицо – они ничего не смогут с Вами сделать. Они не посмеют. Потому что сами бояться. Бояться быть вытесненными этими поистине прекрасными существами, не желая всего лишь понять и принять. Вы приняли сторону закона, который не имею права нарушать даже они – Ваше непосредственно бывшее начальство. – Сделав акцент на слове «бывшее», Чиаки сообщил тем самым Виере, что ей пора махнуть рукой, как она и сказала. – Аякаси, связанные контрактом, подписывают тем самым контракт на жизнь, а убивать самих людей было противозаконным всегда, чтобы ни происходило при этом.
Наверное, все это было сказано лишь потому, что Минору требовалось это высказать кому-то. А, может, так же в некой попытке успокоить терзания самой экс-экзорцистки. Почему экс? Да тут уже давно все ясно, ведь она лишь подтверждает, что таковой является.
Все это время, стоя к Виере боком, Чиаки чуть развернулся к ней лицом. Он взглянул на девушку и протянул ей руку ладонью к серо-желтому небу ровно на один из тех шагов, что оставил между ними. Он поднял голову, словно подставляя под единственные лучи солнца, и по-детски улыбнулся, прикрыв глаза.
- Я предлагаю Вам работу в моей школе. А так же, непосредственную защиту и Вам и Вашему Дракону. Вы не просто затеряетесь в толпе, вы оба сможете спокойно жить, не опасаясь друг за друга.
Не опуская руки, директор продолжал так же тепло улыбаться и смотреть на Виеру. Он понимал, что предлагает ей и понимал, какую именно работу. Ей не придется ничего забывать, навыки экзорциста идеально подойдут для этой деятельность, но при этом – ей не придется продолжать плавать в крови. Он протягивает ей спасательный круг, пытаясь вытащить на берег.
Всего один шаг и Вы под моим щитом.
Освещая ей путь, покрытый тернием, Чиаки, маячащим фонарем, осветил перед Виерой дорогу, которую она никак не могла разглядеть за лезвием косы смерти.

Как ни странно, но было ощущение, что все уже слишком затянулось, а этот разговор длится вечно, словно начался он еще при создании Земли, и до сих пор никак не может закончиться. При этом, сами Минору и Виера – главные свидетели всего этого, обязанные закончить все это каким-то одним выводом, оставленным им на выбор их далекими предками, о существовании которых они, наверняка, даже и не слышали, не говоря уже о том, чтобы знали. Однако, не прошло, скорее всего, и двух часов, когда Чиаки начало казаться, что он изнеможен до крайности, а это решение с его спутницей они не могут принять уже день третий. Как и предполагая сегодня весь день – директор начал простужаться сильнее из-за всего этого ветра, который так и продолжал бить его своими порывами, не жалея и не пытаясь сжалиться над ним.
Сейчас ему на самом деле требовалась помощь, но он не сможет ее у кого-либо попросить. Как и принять, если предложат. Потому что у него сложная ситуация, которая требует взвешенного и правильного решения, а не принятого абы как вывода. Такое не бросают на ветер. Поэтому, не замечая и для самого себя, Чиаки медленно и незаметно гладил кончиками пальцев карман с картами, неслышным шепотом зовя Чешира с Цербером, лишь одними губами, в невидимых движениях, произнося имена Хранителей. Порой ему казалось, что без них он – человек – совсем беспомощен и бесполезен. По крайней мере, по отношению к себе самому. Но не он ли готов за них рвать на части тех, кому они неугодны? Конечно. Абсолютно. Безусловно. И безоговорочно. Потому что он готов сложить за них голову. Потому что он прекрасно понимает порывы Виеры, так жаждущей защитить своего Дракона.
-Я.. Понимаю.. В таком случае.. Придется попросить у Дьявола новую..
Медленно вдохнув озоновый воздух, Минору прикрыл глаза, поднимая голову, чтобы упереться лицом в небо – насколько это возможно. Он некоторое время, молча, разглядывал эти серые тучки и желтоватые облака. Наверное, это странно для многих, но ученому нравились эти цвета в сочетании друг с другом, особенно, если они были на небе. Словно нечто светлое, теплое и доброе, одетое в серый балахон монаха, пробивается сквозь пелену взора каждого на этой планете, добиваясь четкости взгляда тех, кто не может разглядеть даже то, что находится у них перед носом, или уже давно заложено в сознании. Директор опустил голову и так же, как и вдыхал, медленно выдохнул.
- Души раздают ангелы. И Боги. Дьявол же души забирает, предварительно погубив.
Да, так и есть. Он заставляет души гнить изнутри, принуждая для этого делать все, что против воли самого же человека, которому эта душа безропотно принадлежит. И даже то, что она может трепетать от страха или восхищения перед той или иной деятельности, не сможет спасти ее от будущего уничтожения, разбивающего все надежды.
И в этот момент образы вновь возродились в сознании ученого, словно превосходный пламенный феникс, стрелой вылетел из пепла, в котором зародился несколько секунд назад. Чиаки словно ощущал, как невесомо обнимает девушку, не касаясь ее при этом, продолжая вести туда, куда дорогу знает лишь он один и больше никто. Но даже при таких движениях и «касаниях», он будто чувствовал, или даже знал, что каким-то образом прижимает ее к себе, словно пытаясь от кого-то или чего-то защитить.
Бал у Сатаны. Я Ваш путеводитель на сегодня, леди. Прошу за мной – Вас ждет мессир. Сегодня я для Вас и Дьявол, и Бог, и Ангел и рыцарь с принцем на белых конях. Так сложилось, что именно мне выпала честь встречать Вас на балу. Так выпало, что именно мне сложилось вести Вас в этом танце, определяя Вашу судьбу.
Чиаки незримой и неощутимой поступью вел Виеру в бешеном Вальсе, медленно продвигающему их к выходу из забвения, предполагая новую жизнь. Нечто более нужное и стоящее, чем было до этого. Нечто такое, от чего девушка уже не сможет отказаться, что сможет принять тут же, не обдумывая – потому что с ее стороны это все уже давно было обдумано и принято.
-Первый шаг к просвету.. Так хочется верить, что просвет этот будет чем-то большим, нежели сегодняшнее солнце. Хотя, Ваша душа светит много ярче любого солнца..
После этих слов, сказанных Виерой, рука Минору дрогнула и автоматом прижалась к сердцу, но лишь на мгновение – как порыв. После этого, заметив, что все еще не перестал мысленно взывать к Хранителями, ученый опустил руку и тихо вздохнул – скорее, просто автоматически, словно ему всегда не хватало воздуха, или он был влюблен. И ведь здесь даже точно не определишь, что же именно из этого его так мучает чаще всего. Как следствие нескольких выводов – оба варианта сразу, что ничуть не удивительно.
На фоне сознания что-то треснуло, будто лопнуло стекло лампочки или зеркало дало неслабую трещину. Директор повернул голову в сторону Виеры, а в той тьме, в которой они оба находились, он словно весь развернулся к ней, будто стоял до этого спиной к душе Виеры. Наконец, узрев перед собой этот запятнанный грехами образ, Минору вдруг понял, что этот треск издавала душа. Душа той, кого он так старался спасти все время с начала их разговора. И сквозь эти едва заметные, но множественные, трещины, мужчина мельком замечал пробивающиеся через тьму лучи чего-то светлого, несущего новую надежду и жажду вырваться нарушу, дабы осветить и очистить там все, что было так опрометчиво засорено.
- Ярче солнца?..
Директор посмотрел в глаза девушке. В сознании самого ученого так же что-то неожиданно разбилось.
Я всегда считал себя маяком… Но куда меньшим обычного.
Фонарь, вложенный в руку путника, блуждающего по черному лесу, темному переулку или заброшенным уголкам планеты. Он лишь слабым лучом освещает малую часть дороги перед ногами того, кто желает идти вперед, замечая перед собой хоть какие-то намеки на продвижение. Порой гаснет от того, что ему не достает энергии, от усталости перестает работать вовсе и тогда уже никто не может разглядеть даже его самый слабый свет, который он так старательно вырабатывает для кого-то. Таким он всегда считал себя.
- Я не могу освещать столь многое.
Чиаки слегка грустно улыбнулся. Хотя, ему просто не верилось в то, что он может освещать не просто малый путь перед чьими-то ногами, но указывать миллионы путей всем сразу, освещая добрую половину Земли таким ярким светом, что порой слепит глаза. Он просто хочет помочь, просто старается улучшить хотя бы свой маленький мир, который построил вокруг себя, создавая в нем безопасность и возможность мирно жить всем, кто этого хочет.
-Директор, Вы не знаете этих людей.. Им не нужна справедливость.. Они посмеют поднять руку на тех, кто им неугоден, пусть даже боятся их больше смерти. Единственное, что их остановит – количество подобных контрактов. Всех уничтожить они не смогут просто физически.
Он не знает этих людей? Но… тогда с кем же он воюет? С кем встречался с глазу на глаз, выясняя отношения, борясь за права тех, кого столь сильно полюбил за такое короткое время? Нет. Он знает этих людей. Достаточно хорошо знает.  Потому и сказал то, что сказал. Потому что знал, что говорит. Ему глубоко плевать, кто они все и в каких ложах восседают. Ему все равно, кому они подчиняются или кем управляют. Ему без разницы, сколько за их спиной людей, трясущихся от страха быть уничтоженными именно теми, кому они подчиняются. Он знает все это, но ему плевать на все это. Потому что он знает, кем является сам и какое место занимает в этой жизни. Он знает, что никому не подчиняется, потому что свободен и знает, что никого не принуждает подчиняться себе, лишь идя, рука об руку с единомышленниками. Он знает, какая численность стоит за ним, желая собственными прихотями защищать его и бороться рядом с ним, зная, что он при любых обстоятельствах будет защищать их. Ему важно это, а не то, что происходит в правительстве, которое, как было, так и будет всегда косо на него смотреть, открыто желая стереть с лица земли.
- Я знаю, о чем говорю, Виера. Ведь я до сих пор жив.
Чиаки улыбнулся и, даже, покрутился вокруг собственной оси, доказывая девушке, что она говорит не с призраком директора, а с ним самим – живым и невредимым. Впрочем, он быстро остановился, ибо от всего этого – чувствуя, что температура поднялась выше среднего – у него начала кружиться голова. Отчего ученый слегка пошатнулся, но на ногах устоял. А если что – просто свалит на плохой вестибулярный аппарат. Хотя и это сейчас было совсем не важно. Виера все же вложила свою руку в ладонь Чиаки. Директор тепло улыбнулся.
-Я согласна..
-На любую работу, предложенную Вами, Чиаки-сан..
-Потому что Вы – единственный, кому я доверяю безопасность Эда..
Ее шаг ему навстречу. И в этот момент душа, чернее самого черного угля, с оглушительным треском разлетелась на множество мелких осколков, пролетая кусками бытия мимо ученого. На место этого сгустка тьмы оказалось что-то слабо-светлое, пока что еще бесформенное, но уже имеющее надежное и безопасное будущее, которое сможет создать вместе с теми, кто поможет в трудную минуту, протянув руку, а там может и ногу, помощи. И, конечно же, оно сформируется в чистую, светлую и яркую душу этой девушки, только что переродившейся заново. В душу той, кого сейчас директор незрим обнимал, заслоняя собой, будто щитом-куполом, сквозь который не сможет протиснуться ничего лишнее. Даже если старательно попытается это сделать. Отвержение Виере этого нежеланного – и оно никогда больше не сможет найти путь к ее новой жизни.
Минору чуть сжал ее руку пальцами, доказывая, что ей есть за кого держаться и на кого опереться, если ей это понадобиться. В любое время – он всегда поможет ей, если ей это потребуется. Ведь сейчас он берет за нее ответственность на себя, понимая, что это не так уж и просто. Как ни крути, а ему придется бороться и за ее права, отстаивая ее позицию, переплетенную с его, чтобы ее оставили в покое и позволили жить так, как того захотела она сама, а не тот, кто ее нанимал на работу до этого или что-то еще. Чиаки, словно закрепляя их союз, только что подписанный чуть ли не кровью, склонился перед девушкой и едва заметно коснулся кончиком носа ее запястья на сгибе. Знает ли кто-нибудь, что истинный поцелуй руки дамы – это как раз то, что сделал ученый? Наверное, таких меньшинство, но об этом ли сейчас стоит задумываться директору? После этого он выпрямился и взглянул на Виеру, все еще не отпуская ее руки.
- Вы замерзли. У Вас холодные пальцы. - Минору улыбнулся, прикрыв глаза. – И Вам далеко добираться до дома, к тому же, сейчас уже опасно ходить по местным лесам и тропинкам. Приглашаю Вас осмотреть мои просторы, заодно и останетесь переночевать – я выделю для Вас комнату. Там будут все удобства, что Вам потребуются, это я могу гарантировать. – Не сдержавшись, директор тихонько рассмеялся – кажется, впервые за весь их разговор. – А завтра уже, на свежую голову, сможете сделать все, что Вам требуется, спокойной добравшись до дома.
Это не было настойчивостью – всего лишь своевременное предложение, которое Чиаки просто не смог бы не сделать. Да и к тому же, он все равно прав.

Признаться честно, по самому Минору и не скажешь так, но он вот уже минут двадцать мечтал закрыть глаза и просто упасть в бессознании, отключившись от этого мира хоть на несколько мгновений, дабы отдохнуть. Глаза непростительно начинали болеть от слишком яркого для них света, хотя его, собственно, и не было. Не было даже намека на хоть какую-то яркость на сегодняшний вечер, который уже начал подходить к своей кульминации. Ученый чувствовал, как горел изнутри, как его съедал огонь этой болезни, которая только еще больше разошлась, как он и предполагал. Но он не жалел об этом, потому что так случилось, что в деревню он все же сходил не случайно и не просто так. Обычно, это называют судьбой. Верил ли директор в это? На самом деле, он всегда колебался между «да» и «нет». Порой принимал одну позицию, порой – совершенно другую. Но чаще находился между ними – он верил в судьбу, которую можно изменить. Хотя, этой позиции придерживались многие, но у Чиаки в этом отношении было немного иное понимание, объяснить которое он, увы, не мог никогда.
-Чиаки-сан.. Вы сомневаетесь в возможности освещать собой целый мир подобно Солнцу.. В то время как ваша кожа почти так же горяча, как эта звезда.
Ученый поднял взгляд и заметил эту нежность и теплоту, с которой улыбалась девушка. Он не сдержал улыбки в ответ. Такой же теплой.
Это просто температура… Хотя, кто его знает. Кажется, у меня жар.
Он вообще редко не улыбался. В какой-то степени это была его привычка, но привычка, которая никогда не подводила в своей ошибочность и попадала именно в те моменты, когда была нужна.
- Всегда сложно строить мнение о себе самому. Ведь можешь и палку перегнуть. Я человек. Просто человек.
Качнув головой, Минору продолжил улыбаться, глядя в глаза своей спутнице. Что ни говори, а они зачаровывали директора. И он даже толком не мог понять, чем же именно. В них просто было что-то необычное и магическое, что-то, что заставляет приковывать к ним взгляд и ни в коем случае не отводить. Такое свойство имели глаза Цербера. От этого осознания, ученый слегка пошатнулся, но заметить этого было невозможно. Он отвел взгляд, опустив его в землю. Понимание того, что с ним сейчас нет его Хранителей, заставляло непроизвольно сжиматься сердце и даже не понятно, по какой именно причине. Хотя, при отсутствии оных рядом с Минору, последнего всегда бросало в неистовое волнение за любимцев, которых он не может видеть. Если что-то случится с ними – он не простит себе этого никогда, даже если защищать они должны его, а не наоборот. Но, как говорилось уже не раз, Чиаки продолжал считать, что эта защита все еще идет взаимной.
-Мне даже нечего возразить Вам вопреки этикету, Минору-сан.. Единственное, что меня останавливает – я принесу Вам большие неудобства, если еще немного останусь с Вами. Кажется, от меня одни только проблемы..
Взгляд, все еще опущенный в землю… так и остался опущенным. Просто он стал удивленным. Минору часто слышал такие слова, особенно, от самого себя в адрес кого-либо. Он на мгновение понял, как же глупо это звучит, когда не знаешь, что человеку вовсе не доставляет это все никаких неприятностей и он добровольно лезет в эту кучу проблем, которые так же старается помочь решить. Мужчина мягко улыбнулся и поднял взгляд, посмотрев на Виеру из-под челки.
- Вы слишком низко о себе думаете, чудесная. – Чиаки покачал головой, уже начиная называть девушку ласковыми словами, которые значат что-то необычное. Это была его маленькая слабость и привычка, от которой он не мог и не желал избавляться. Так было всегда, он постоянно давал «вторые имена» людям и аякаси, с которыми, понимал, что будет долгое и очень приятное общение. А посему не мог просто по-другому. В этом был весь ученый. По натуре своей ласковый и добрый человек, порой не пренебрегающий жестокостью ради кого-то или чего-то. – Вы не доставили мне еще ни одной проблемы. Так что, сомнения в сторону, Виера. Это моя благодарность Вам.
Вот так вот все просто у этого человека. И сам собой нарывается логичный вопрос – благодарность за что? А все просто и легко доступно. Благодарность за то, что Виера отказалась от работы в правительстве, за то, что она приняла аякаси и даже заключила с ним договор, за то, что она появилась вот так вот внезапно в его жизни и согласилась ему помочь, идя бок о бок. В своей деятельности Чиаки встречал множество различных людей, а потому знал и понимал, за что стоит благодарить, а за что – нет. Да и вообще, он мало кого так искренне мог поблагодарить, потому что редко было за что.
-А впрочем, кажется, тут кругом один только лес.. Подумать только, а ведь я совсем не помню, как смогла забраться так далеко. Мне ничего не остается, как принять Ваше предложение, потому что даже при всей безопасности здешних мест я могу спокойно заблудиться в трех соснах..
Минору тихо рассмеялся и покачал головой. Вот тебе и судьба, которая как раз таки вовремя свела двух людей с заблудшими душами. К тому же еще и помогла решить множество проблем за один раз, правда, ценой здоровья одного, но так это же уже не имеет никакого значения. Добраться до академии, а там уже и спасение будет в виде теплых корпусов, камина и горячего чая.
- Раз все так скверно, Вы просто обязаны пойти со мной. – Директор кивнул слегка улыбнувшись, но поежившись от ветра, который, казалось, уже и не дует, а все равно пробирает до костей. – Надеюсь, у нас Вам понравится.
К чему это было сказано? Наверное, к тому, что он просто не хотел, чтобы Виера почувствовала себя в его «доме» неуютно или некомфортно. Он вообще любил, когда кому-то хорошо там, где хорошо ему, ведь это его родное, а всегда приятно, если в твоей обители кому-то тоже нравится. Это, может, и банально и немного глупо, но таковы люди и с этим ничего не поделаешь. Конечно, есть те, кто совершенно не гостеприимны, однако, это слово далеко не про ученого. К тому же, Жаннетт и Сора с радостью примут Виеру в свои круги, да еще и узнав о том, какую жертву она принесла ради всего этого.
-Вот только.. Маленькая деталь.. Прошу прощения..
Директор дивлено взглянул на собеседницу. А после ее действий ученый и вовсе смутился как-то совсем по-детски и только еще более удивленно уставился на девушку.
Холодно… Почему я чувствую себя ребенком? Как-то глупо. И неловко.
Минору слегка виновато и смущенно улыбнулся, отведя взгляд.
-Так лучше, правда? Удивительно, как Вы при такой температуре вообще живы, Минору-сан.. Прошу, мне достаточно только пройти через лес, а там хоть в поле ночевать. Не обращайте на меня внимания, лучше уделите его своему здоровью..
В такие моменты он и правда ощущал себя маленьким непослушным мальчишкой, которого сразили наповал каким-то действиями или словами, что он даже согласился на то, чтобы ему поправили шарф или он просто молча и смирно постоял на месте и выслушал то, что ему говорили.
- Благодарю… – Чиаки все же вновь обратил свой взор на Виеру и слегка улыбнулся. – Температура – это дело поправимое, да и не такое уж важное. И я не могу оставить Вас ни в лесу, ни в поле, поэтому мы вместе спокойно дойдет до академии, и там уже отогреемся и приведем все мысли в порядок.
Словно, убеждая самого себя в правильности выбора, директор кивнул, подтверждая свои слова. Ему вообще сейчас требовались от себя какие-то подтверждения действий или слов, чтобы убедиться, что он еще в сознании и понимает, что и где происходит, а главное – с кем. И сейчас, действительно, было необходимо добраться до, хотя бы, ворот, а там уже Цербер почувствует его и, возможно, а скорее даже вероятнее всего, сам примчится, успев поймать падающего директора в свои руки или теплую мягкую шерсть.
-А что это за работа, Минору-сан? Чем я могу быть полезна в Вашей академии?
Чиаки улыбнулся и, коснувшись ладонью плеча Виеры, указал ей второй рукой путь, куда нужно идти, или проще говоря, следовать за самим ученым. Он решил, что это можно и по дороге обсудить, а стоять на одном месте весьма чревато. Во-первых: холодно, а стоя на месте они вообще замерзнут до крайности; а во-вторых: время позднее, им нужно быстрее пройти лес, чтобы не нарваться на кого-нибудь, кто может представлять собой весьма страшную опасность.
- Все довольно просто. Вам не придется учиться чему-то новому или забывать старое. Как Вы уже поняли, академия находится в довольно опасных местах, в которых многие желают полакомиться тем или иным. Да и сами ученики, будучи аякаси, помимо людей, не совсем привыкли к такому вниманию и попытки защитить их. – Тихо вздохнув, Минору вспомнил пару инцидентов, которые уже происходили на территории академии. – Мои Хранители выполняют самую сложную работу, охраняя академию от внешних нападений и проникновений в саму академию. Вам же придется помогать мне усмирять самих учеников, что находятся уже на территории. Некоторые из них еще не умеют себя контролировать, не привыкшие к людям  и не совсем им доверяющие. Конечно, при случае, Вам придется помогать мне и с усмирением тех, кто посмеет хоть как-то навредить самой академии или же ее ученикам. Но предупреждаю сразу… – Минору с весьма серьезным видом покосился на Виеру. – …будут случаи, когда придется и уничтожать.
Почему он предупредил об этом ту, кто привык выполнять подобную работу? Потому что знал, насколько она от всего этого устала, и как сильно хочет прекратить. Но этот случай был, все же, иным. Здесь было, за что бороться и кого защищать.